Лицо, душа и сердце

С лицом все ясно – так, как доставалось левому крайнему великой тройки, мало кому доставалось. Разглядывать шрамы было как-то неудобно, но иногда казалось, что лицо из шрамов и состоит. На сердце их было, наверное, не меньше. Только знали о них немногие, разве что жена Нина и самые близкие. На те отметины, что на лице, можно было не обращать внимания. Те, что на сердце, свели Владимира Евгеньевича Крутова в могилу в 52 года. Полагаю, даже с проблемами со здоровьем он прожил бы намного дольше – если был бы востребованным. Пусть не так востребованным, как в ярчайшей хоккейной карьере, но хотя бы просто задействованным в любимой сфере. Увы…

Не хотелось начинать с печального, но вот прошло уже восемь лет со дня его смерти, а ощущение несправедливости не отпускает. Ну не должен был так рано уходить поцелованный Господом талант, великий молчун нашего хоккея! И ничего вроде бы не предвещало, никаких особенных новых переживаний не было, только глаза, говорят, казались на пороге того лета более грустными, чем обычно. Впрочем, у Крутова глаза не только весельем искрились и в годы блестящей карьеры. Не очень склонный к лирике Анатолий Тарасов как-то написал, что все у одного из любимых игроков можно было прочитать по глазам – и радость, и боль. Но затаенная тоска в них была, кажется, всегда.

Тарасов с Крутовым не поработал – а наверняка хотел бы. Его был игрок, по мастерству и оснащенности, по духу и искренности. «Напор и изящество», «рациональность и выдумка» - такие, казалось бы, несоединимые качества и составляли секрет таланта сильнейшего, по мнению мэтра, форварда нашего хоккея. И таланта природного, конечно, заметного еще по хоккейной секции стадиона «Метеор», и отточенного - уже в ЦСКА Виктором Тихоновым.

Конечно, называя фамилию «Крутов», сразу же вспоминаешь обо всей тройке, да и обо всей пятёрке – может быть, лучшей в истории мирового хоккея. Но Володя Крутов ещё до образования суперзвена уже блистал и на молодежном уровне, и в национальной сборной, и в ЦСКА с разными партнёрами. С Ларионовым они спелись ещё в юниорской сборной, а как феерили с Макаровым на чемпионате мира в Швеции весной 1981-го при «дядьке» Владимире Петрове, помнится до сих пор. Осенью 1981-го молодые форварды Сергей Макаров, Владимир Крутов, Игорь Ларионов, соединившись, обрели новое качество, что показал уже знаменитый второй розыгрыш Кубка Канады с невероятными финальными 8:1 в пользу сборной СССР.

Пятый гол был на счету Крутова (после гола Ларионова и хет-трика Шепелева), и именно этот момент был самым эффектным в клипе, который показывали в мае 2010-го в Кельне на церемонии введения в Зал славы ИИХФ новых членов. Меньшинство, контратака, Крутов убирает Ги Лефлера на замахе, дальше дело техники. Естественно, Владимир Евгеньевич обошёлся без отсылок к тому шедевру, он вообще промолчал на том торжественном мероприятии – а что, мол, тут говорить?

Он голы свои не особо праздновал. В одном из редких интервью сказал что-то вроде того – а что, слесарь, выточив деталь, тоже спецовку должен рвать на груди от радости? Раскрутить Владимира Евгеньевича на какие-то откровения или истории «из прежних времён» мало кому удавалось – ну не любил он светиться, а уж тем более пиариться. Его и в Зал славы ИИХФ ввели последним из квинтета, но чтобы по этому поводу он хоть раз кому-то пожаловался – да ни в жизнь!

Никаких дополнительных усилий не требовалось – он просто таким и был всегда, абсолютно естественным во всех своих проявлениях. Это партнёры понимали и ценили - каждый был со своим норовом, и чего только не случалось во взаимоотношениях, но «Крут» с его простодушием, честностью, самоотдачей и не показной скромностью всегда был в какой-то мере объединяющим центром игрового товарищества. Коренной москвич, Володя был в этой незаурядной и непростой компании классическим провинциалом в самом хорошем смысле этого понятия. Искренний болельщик тех времен нутром чувствовал в Крутове близкую по духу натуру: в работе ловок, в дружбе верен, слов на ветер не бросает, с таким хоть в разведку, хоть ещё куда, где менее опасно, но более приятно.

Сдружился же он, несмотря на большую разницу в возрасте, с Валерием Харламовым – души оказались родственные, а таким возраст и разность статусов не помеха. Великий Николай Георгиевич Пучков про своё поколение партнеров говорил: «мы были простые, но не простенькие», но это и к Харламову относится, и к Крутову. То, что Володя корил себя за то, что на Кубок Канады-1981 поехал вместо Харламова, потому что слишком рано восстановился после сотрясения мозга – так это Владимир Евгеньевич зря, его вины в том, что случилось, нет. Не он решал, а дальше уже решал рок.

Крутов не обладал безупречной логикой Ларионова, изящной техникой Макарова, победительной уверенностью Фетисова и сокрушающей мощью Касатонова, но он со своей рабоче-крестьянской сметкой и голевым чутьем, неудержимостью и бесстрашием был абсолютно незаменим в почти безупречном механизме квинтета, игра которого внушала сопернику если не ужас, то подобие паники – точно. То, что шведские комментаторы как-то прямо во время репортажа на пару заключали пари, на какой секунде неудержимая пятерка реализует большинство – не миф, а подлинная история.

Того, чего Владимиру Крутову с избытком хватало на льду, часто не хватало в жизни. Его партнёры после катаклизма рубежа 90-х годов, когда жизнь их неумолимо разбросала, с разной степенью удачливости находили в себе силы переделывать себя, приспосабливаясь к резко изменившимся обстоятельствам, и приспосабливая их к себе. Крутов меняться не хотел, да и не мог, наверное. Тут цельность натуры вошла в противоречие с реалиями, и не случайно ведь, что его игровая карьера по существу завершилась одновременно с распадом страны.

Да, был сезон в «Ванкувере», где надо было принимать новые условия игры и жизни. Но в том-то и дело, что великий Крутов, казалось бы, просто созданный для НХЛ, не хотел им слепо следовать. Руководители клуба, разрывая контракт, прицепились к лишнему весу, не принимая во внимание особенности телосложения (лишний вес был у него всегда), не говоря уже о ментальности. Всё было для него чужим, что повторилось и в «Цюрихе». После швейцарского сезона Тихонов посчитал, что Крутов ещё может помочь необстрелянной сборной на чемпионате мира-1992, но было уже поздно.

Упрекать Владимира Евгеньевича в недостатке амбиций и пробивной силы – всё равно, что упрекать птицу в неумении ползать. Он и не мог вписаться в новые времена, не для него они были. Это – чувствовалось.

Прошлое он хранил в себе, ничем не выказывая своё величие и не бряцая наградами. Если бы дожил до 60-летия, пальцем бы не пошевелил, чтобы отметить юбилей («полтинник» всё-таки отметили - благодаря Вячеславу Фетисову).

«Спасибо за игру» ему говорили, узнавая на улицах, до самых последних дней.

К нему любой мог подойти.

ДОСЬЕ

Владимир Евгеньевич КРУТОВ

Родился 1 июня 1960 года в Москве. Нападающий. Заслуженный мастер спорта.

Карьера игрока: 1977-1989 – ЦСКА, 1989-1990 – «Ванкувер», 1991-1992 – «Цюрих», 1992-1995 – «Эстерсунд», 1995-1996 – «Брунфло» (оба – Швеция). 1980 – 1989 – в сборной СССР.

Достижения: двукратный олимпийский чемпион (1984, 1988), серебряный олимпийский призер-1980. 5-кратный чемпион мира (1981-83, 1986, 1989), серебряный призер чемпионата мира-1987, бронзовый-1985. Обладатель Кубка Канады-1981. Лучший нападающий и бомбардир победных для сборной СССР молодежных чемпионатов мира 1979 и 1980. Лучший нападающий чемпионатов мира 1986 и 1987. Лучший бомбардир ОИ-1988 и ЧМ-1987. На олимпийских турнирах и чемпионатах мира провел 90 матчей, забросил 59 шайб, сделал 48 голевых передач.

12-кратный чемпион СССР (1978-1989). В чемпионатах страны 439 матчей, 288 заброшенных шайб. За «Ванкувер» - 61 матч, 11 голов и 23 передачи.

23 мая 2010 года принят в Зал славы ИИХФ. Награжден орденами Дружбы Народов, Трудового Красного Знамени, Орденом Почета.

Тренерская карьера: 1996-2000 – помощник главного тренера ПХК ЦСКА. 2001 – главный тренер ПХК ЦСКА. С 2002 года – директор Государственной школы высшего спортивного мастерства.

Умер в Москве 6 июня 2012 года. Похоронен в Химках на Новолужинском кладбище.

Источник